Сладкий яд - Страница 54

— Каким же чертовым идиотом я был.

— Вы оба. Но послушай меня. Она тебя любит. Для нее всегда существовал только ты. Так почему, черт побери, ты еще здесь? Иди за ней.

Меня привели в этот мир, но я так и не смог понять, почему был выбран именно я, а не кто-то другой. Зачем я здесь, когда во мне нет ничего особенного? Я был самым обычным парнем, пытающимся пробиться. Но когда слова Элли разбивают возведенные вокруг меня стены — и я остаюсь нагим, беззащитным, но окрыленным надеждой, которая пульсирует в каждом ударе моего недостойного сердца, — я вдруг понимаю, зачем.

Поднявшись, я иду к двери и уже на пороге слышу за спиной голос Элли:

— Что, передумал?

Я оглядываюсь с печальной улыбкой.

— Мне жаль твоих врагов, Элли. Ты грозный противник. А теперь, если позволишь, я должен отправиться за своей женщиной.

Она усмехается.

— Давно пора.

Глава 26

Блэр

Прибыв из Вермонта на Пенсильванский вокзал, я ловлю такси и еду к себе. Откинувшись на сиденье, я закрываю глаза и позволяю себе расслабиться под знакомое убаюкивающее гудение города. В момент слабости я вспоминаю о прошлой ночи и о сегодняшнем утре, но стоит этой мысли возникнуть, как я отметаю ее. Пока что я не готова думать об этом.

Дома я бросаю сумки на пол и в поисках еды отправляюсь на кухню. Как только мой взгляд падает на зеленую бутылку шампанского, у меня в сознании вспыхивает чарующая улыбка Лоренса. Черт. Воспоминания о них преследуют меня даже дома. Но чего я ждала? Не в силах оставаться здесь, я как можно быстрее захлопываю дверь, беру свои вещи и ухожу.

До фонтана Вифезды я дохожу уже в темноте. Луна и звезды прячутся за быстро летящими облаками, светящимися в ночи серебром. Воздух потрескивает электричеством, как перед грозой. Я сажусь на то самое место, где впервые увидела Ронана так много воспоминаний и жизней назад. Мне нравится ночная прохлада. Помогает проветриться. Я не вполне понимаю, зачем я пришла сюда помимо того, чтобы еще немного помучить себя, однако я здесь.

Пока я оглядываю пустой парк, впитывая купающееся в янтарном фонарном свете окружающее пространство, на мою кожу падает первая капля дождя. Потом вторая и третья. Закрыв глаза, я кладу ладони на парапет позади себя, откидываюсь на них и, подняв лицо к небу, приветствую целующие мою кожу капли дождя. Мне стоит пойти домой или поискать укрытия на веранде, но я продолжаю сидеть. Быть может, в глубине души я надеюсь, что дождь очистит меня, смоет мои грехи вместе с пылью, которой покрыты камни фонтана. А может, я остаюсь, потому что именно здесь началась и закончилась моя жизнь. И здесь же я должна попрощаться с своими скоротечными мечтами о Ронане и похоронить их.

Внезапно небеса разверзаются, и начинается ливень. На мгновение молния освещает темное небо ослепительным белым, после чего неподалеку раздаются раскаты грома. Когда я, до нитки промокшая и замерзшая, встаю, чтобы уйти, справа появляется силуэт человека. Он приближается ко мне, и я моментально его узнаю. Я бы узнала его где угодно. Грудь обжигает огнем, и я начинаю уходить от него так быстро, как только позволяют мне ноги.

— Блэр! Постой! — кричит он.

Вероломное сердце требует остановиться. Но я не прислушиваюсь к нему. Не сейчас. Я слепо бегу, не разбирая дороги. Неважно куда, лишь бы как можно дальше от Ронана. Зрение размывается, и я подскальзываюсь на мокрой земле. Боль слишком сильна, она поглощает меня.

Неожиданно Ронан настигает меня, разворачивает к себе лицом, и я всем телом врезаюсь в него. Гром продолжает греметь, молнии, освещая его черты, снова и снова вспыхивают над нами. Ветер тоже усиливается. Мы оба тяжело дышим, пока по нашим венам струится отчаяние. Но в заложниках меня держат его глаза.

— Отпусти меня, ты, ублюдок! — кричу я и с залитым слезами лицом бью его в грудь. — Тебе еще недостаточно?

— Нет.

Ронан заворачивает меня в объятья, сокращает расстояние между нашими ртами. Я дергаю головой, отворачиваюсь от него, и на его лице появляется боль — точное отражение боли, которую переживаю я.

— Не бойся моих прикосновений, — настойчиво начинает шептать он мне на ухо. — Не отнимай это у меня. Поцелуй меня, Блэр. Поцелуй меня.

Продолжая отталкивать его, я трясу головой.

— Нет, Ронан. Я не могу. Слишком больно.

— Я знаю, малыш. Очень больно. — Он отпускает меня и, взяв мое лицо в ладони, заставляет посмотреть на себя сквозь струи дождя. — Пожалуйста, позволь мне унять эту боль, — шепчет хрипло.

Он наклоняется и поцелуем заставляет меня замолкнуть. И я сдаюсь. Ему, его рукам, убедительным движениям языка и глазам, полным нежности.

Поцелуи, которые стирают из моей памяти все, кроме него.

Он проникает глубоко мне под кожу.

Он — огонь на моем языке.

Это рай или ад?

Думаю, и то, и другое.

Потому что он здесь, со мной.

Завернутая в его объятья, я медленно открываю глаза и вновь концентрируюсь на его прекрасном лице.

— Блэр, Блэр… — Его руки стискивают меня. — Я знаю, что облажался. Я злился, я тонул в ревности. Невозможность быть с тобой сводила меня с ума. Я сделал много вещей, которыми не горжусь, но любви к тебе среди них нет. Я люблю тебя. Черт, очень сильно. И не прекращал любить ни на день.

Я цепляюсь за него, и с моих губ срывается всхлип.

— Ты — моя причина существовать. Без тебя я ничто. Скажи, что любишь меня, — молит он. — Мне нужно это услышать.

Я люблю тебя.

Всего несколько коротких слогов. Три простых слова, которые бессмысленны по отдельности, но вместе значат надежду, жизнь, красоту — все то, ради чего стоит жить. Которые легко сказать и легко забыть. Они исцеляют тебя, вдыхают в тебя жизнь.